История о птенце филина (Bubo bubo), который был найден недалеко от Чернобыльской АЭС. Материал подготовлен Сергеем Гащаком, биологом, который приложил максимум усилий для сохранности этого птенца и передачи его в зоопарк. В рассказе описываются события, которые происходили в Славутической радиоэкологической лаборатории, где птенцу довелось прожить несколько дней в условиях постоянной заботы ученых.)
В газетах уже промелькнула информация о находке филина в Чернобыльской зоне. Но мне как биологу по образованию и фаунисту Чернобыльской зоны по увлечению такой краткий комментарий показался совершенно не справедливым. Тем более, что волею судеб и благодаря автору этих сообщений Владимиру Костенко, я и мои коллеги имели удовольствие два дня созерцать это чудо природы. Конечно, это не отключение воды в городе, не повышение цен на бензин и, тем более, не событие с мирового чемпионата по футболу, и все же… И все же это было настолько великолепно, что мне показалось, что славутчанам (впервые материал был опубликован в газете — «Теледень-Славутич» — прим. chornobyl.in.ua) стоит немного разрядиться и еще раз прочесть о совенке-филине.
…Фантастика! Первое реальное подтверждение, что филины гнездятся в Зоне!!! Да еще где! – в районе самой ЧАЭС! Не меньшим чудом было и то, что именно меня разыскали по телефону и сообщили о находке. Чудо в том, что как раз именно в эти последние месяцы я много трудился над подготовкой публикации о чернобыльской фауне, и только-только расспрашивал нескольких работников Зоны о встречах филина. Ну, как тут не повторить, что «на ловца и зверь бежит».
Честно говоря, вначале я даже не поверил, может быть люди ошиблись, и на самом деле это птенец ушастой или болотной совы, ну, на худой конец, совсем не ушастой, но сравнительно крупной совы-неясыти. Как часто даже сами специалисты терзаются в сомнении, что же они мельком увидели или чьи это следы могут быть на земле, а уже фантастических описаний самых обычных наших птиц из уст остальных людей мне приходилось слышать вдоволь. И все же надежда волновала: а вдруг?.. По телефону меня озабочено расспрашивали, что с этим филином делать дальше. Мысли метались, я был в растерянности. Но поразмыслив вслух, решил, что надо бы его забрать к нам в лабораторию в Славутич. Во всяком случае, чего-чего, а здесь мы его хоть прокормим. Ловить мышей нам не привыкать. Хотя, конечно, лучше бы было отпустить птенца обратно, вернув его к родителям, но кто где и когда будет искать это место? Теоретически, этот участок должен был быть где-то там же, возле ЧАЭС. Птенец то еще не летающий. Но с другой стороны, даже если его там и оставить, то он уже демаскированный и есть большой риск, что попадет в лапы к какому-либо хищнику. Да и на поиски уйдет много времени, а его надо кормить, куда то определить… Короче: «Не мала баба клопоту, купила порося»…
Вечером ко мне зашел Владимира Костенко и показал отпечаток с электронной фотографии, где птенца уже сфотографировали на камне на фоне «Саркофага». Сомнений не было, это – филин. Фантастика! Однажды в одном из первых Бюллетеней Чернобыльской зоны я увидел фотографию с отпечатками лапок вороны на заснеженной кровле «Саркофага» и с комментарием, что это … следы зайца. Большую чушь придумать было сложно. Но и сейчас, если бы не ожидания, что скоро увижу филина своими глазами, то этот бы снимок я воспринял не более как хороший фотомонтаж. Но к счастью это была правда.
В этот же вечер птенца собирались доставить в Славутич и я переживал, что может не получиться. Зона – не то место, откуда все так просто можно вывезти. Но его все-таки привезли. Хорошо, что на пути у этого совенка пока попадались только добрые люди!
На следующее утро совенка я наконец забрал. Филя сидел в картонной коробке, заклеенной скотчем. Мне сказали, что он довольно ручной, берет корм из рук и ест, но все же на людей шипит и щелкает клювом. Это хорошо, т.к. были опасения, что птенец не будет есть. Для большего удобства – и для нас, и для совенка, – его расквартировали в вольере, который раньше предназначался для элитных лабораторных мышей.
Я впервые видел живого птенца филина. Не в зоопарке, не по телевизору, а тут вот рядом. Совенок выглядел хорошо. Большой, высотой до 45 см, но еще покрытый ажурным пуховым оперением: и на голове, и на крыльях, и на спине, и на брюхе. Впрочем, нормальных контурных, маховых и рулевых перьев у него уже было много. До той поры, пока не взял его в руки, даже не подозревал какой потрясающе огромный размах крыльев у этого птенчика: уж, точно более метра. На брюхе Филя имел просто изумительные длинные и нежно-нежно пушистые перышки, которые, если совенок был расслабленный, словно пуховый плед изящно прикрывали лапки. Строгие глаза с яркой кирпично-красной радужиной, просто приковывали к себе внимание. Это был взгляд из иного мира, просто глаза существа-невидимки. Вместо будущих «ушек» пока торчали лишь смешные пуховые рожки. В то же время клюв уже был окаймлен по-взрослому жесткими черными волосиками-усиками и интеллигентной светлой «бородкой». Лапки – настоящие, филинские, все равно как 45-й размер у иного подростка, с рыжим пушком до самых пальцев. В целом окрас у Фили был рябой, рыжевато-серый, весьма подходящий, чтобы скрывать птицу на фоне подзолистых и песчаных почв Полесья. Совенок был как игрушка, его хотелось брать в руки и ласкать как кошку. Интересно, но наверное, кто не держал в руках филина, может и не поверить, что в этом создании перьев гораздо больше, чем плоти. Невзирая на то, что распушив перья, он становиться чуть ли не с индюка, в голом бы виде вряд ли дотянет до курицы-бройлера.
Птенец филина найденного на ЧАЭС
Совенок сидел в вольере, слегка пригнувшись, комично лупал то одним, то двумя глазами и с подозрением присматривался ко всему, что шевелилось или издавало звуки. Иногда, не отрывая от кого-нибудь из нас взгляд, он смешно покачивал головой из стороны в сторону. Это – у сов так заведено, чтобы лучше оценить расстояние до объекта и его размеры. Повороты же головы вверх, вниз, назад, куда угодно, отличались невероятной мягкостью и четкостью движений. Голова вращалась сама, независимо от тела, словно она вообще не имела к телу отношения. При попытке подойти, Филя раздувался и еще сильнее пригибался, от чего глазища оказывались почти посреди шара из перьев. Наверное, это должно было пугать слабонервных животных, тем более что страшилище шипело и громко щелкало клювом. Но в отличие от птенцов других хищных птиц, с которыми мне приходилось иметь дело, он еще не проявлял должной агрессивности. Его не составляло никакого труда взять в руки. Лапами Филя не бился, и клювом тоже. И вообще, и клюв, и когти были еще туповатые, а сам птенец довольно слабый. Когда я взял его так, чтобы он смог обхватить лапами руку, когти хоть и впились в кожу, но все же ее не проткнули (тогда как, помню, коготки птенцов луня и пустельги запросто осуществляли кровопускание). Если надо было перейти на новое место, Филя неуклюже, как старичок, переваливался с ноги на ногу, и похоже еще с трудом совмещал желания ходить и крепко держаться за сетчатый пол вольера.
Во всем остальном это был уже достойный представитель хищных птиц. Пронзительный прямой взгляд, я бы сказал, даже с некоторой угрозой. Огромные когтистые лапы, злобные щелчки. Как бы написал Брэм, люди мягкой, чувствительной натуры восприняли бы такое поведения с нескрываемой опаской.
Все это – хорошо, но «мы в ответе за тех, кого приручили». В данном случае – изъяли из природы, отобрали у родителей. «Чем кормить – вот в чем вопрос». Обычный ход занятий нашей лаборатории был нарушен, все заботы, все мысли – только о совенке, словно это и не радиоэкологическая лаборатория, а приемник-распределитель потерявшихся животных. Бросив все, мы отправились в лес и расставили ловушки, но до того, как там появятся первые мыши, птенца надо было чем-то покормить и я решил испытать куриные окорочка. Из общих теоретических соображений (вряд ли существуют руководства по содержанию филинов), этот хищник не только должен питаться мясом, но, прежде всего, свежим мясом и главное с полным комплектом сопутствующих элементов, какие должны иметь все жертвы: перья, шерсть, кости, содержимое кишечника. Иначе пищеварение рано или поздно расстроиться и птица заболеет. К тому же это – птенец, и ему нужны кости жертв для укрепления своих собственных костей. Поэтому первое, что я сделал, так это – отбил окорочка, чтобы раздробить кости. Взяв пинцетом кусочек, поднес его к Филе, тот было сделал на меня выпад, зашипел, но тут же схватил мясо и проглотил. «Ура! Заработало!» Второй, третий, четвертый кусочки также беспрепятственно исчезли в глотке. Рассевшись на полу вокруг вольера, мы наблюдали это зрелище почти с умилением. Одно было неясно, а сколько он ест, сколько ему нужно: и голодным бы не оставить, и не перекормить бы… Пользуясь стихийно возникшим авторитетом своей персоны, я остановил трапезу, только когда решил, что «мышек» пять он наверное уже съел.
Филин и добытая мышка
Вообще, его соплеменники питаются довольно широким спектром живности, в который входят даже такие крупные животные как глухарь, тетерев и заяц. Описаны случаи нападения филинов на лисиц и дневных хищных птиц. Но основу питания, конечно, составляют более мелкие организмы: мелкие птички, грызуны, амфибии. Его иногда считают вредной птицей, но вряд ли будет разумным так относиться к венцам трофических пирамид, необходимость существования которых определена самой Природой. Вечером, когда мы съездили проверить ловушки, то в шести, к нашей радости, обнаружили рыжих полевок. Я люблю этих зверьков, они всегда нас выручают. Теперь за Филю можно не беспокоиться и какое-то время мы продержимся, и в принципе можем даже «поставить на крыло». Вот только, что делать с ним дальше?.. Если он привыкнет к человеку, то кто сможет поручиться, что после предоставления воли эта привычка не сыграет с ним злую шутку…
Слегка придушив первую полевку, я поднес ее к Филе. Пошипев для порядка и завалившись на зад, он все же схватил зверька клювом. Однако не стал глотать, как это было с окорочками, а как-то нахохлился, растопырил перья, присел и стал более похож на странное, угрюмое, сказочное существо в перьях, чем на птицу. Некоторое время спустя, успокоившись, он слегка подкинул и перехватил полевку за голову, и в два приема, несколько страдальчески, словно у него горло болит, проглотил. «Даже не разжевывая». Вообще то это стоило было ожидать, глотка у него широкая, но все же возгласы удивления прокатились по зрительским рядам. Второго зверька он проглотил быстрее. А третьего я просто бросил на пол. Дело в том, что еще днем, наблюдал, как Филя, вначале отрыгнув комок перьев, через какое-то время его заметил, подвигав головой из стороны в сторону, «оценил», а затем, подобравшись всем телом, в развалочку подошел и, прихватив одной лапой, стал отрывать кусочки и вновь глотать. По-видимому, у него срабатывал инстинкт: самостоятельно обнаруживать принесенную родителями пищу и самостоятельно ее разделывать и съедать. Брошенную на пол полевку он тоже заметил, хотя и не сразу. Присматривался-присматривался, словно без очков не мог понять, что же это там лежит, но все же решил подойти. Интересно, что при этом Филя сел, с моей точки зрения, весьма неудобно – прямо сверху, от чего затем ему пришлось самым невероятным образом оттягивать и изгибать шею, чтобы разглядеть жертву у себя под ногами. Ну, как если бы нам пришлось рассматривать у себя что-то на груди (или даже на горле) без зеркала. Впрочем, потом он поступил с этой полевкой также, как и с предыдущими зверьками: схватил, перехватил и проглотил.
Нам захотелось пофотографировать птицу, поди филины не каждый день в руки попадаются, и, невзирая на сентиментальные чувства, что, мол, Божью птичку совсем замучили, я все же ее заграбастал и понес на улицу. Честно говоря, вначале боялся, что Филя будет царапаться, бить клювом, но он вел себя совершенно безропотно, отчего у меня появились еще большие угрызения совести. Филя, хотя и вел себя настороженно и процедура ему явно не нравилась, но в конечном итоге его все-таки можно было установить «как надо» и даже привлечь взгляд к «вылетающей птичке». Более того, он даже не сильно возражал, если к нему в компанию пристраивались люди. К слову сказать, пока мы устраивали птичку для фотосъемки, в 20 метрах от нас (это – в Славутиче!) спокойно проскакал заяц и, только когда мы его заметили, перепрыгнул сквозь забор в лес. Наблюдая Филю, я еще раз подумал, что там в Зоне, где-то поблизости, где его нашли, должно было быть и гнездо, а возможно и еще птенцы (обычно их 2-3 бывает). Филя не летает, лапы слабые, перемещается с трудом, он не мог далеко уйти от гнезда. В том районе нет старого леса, вообще открытая местность с кустарниками, но – достаточно заброшенных построек, конструкций, людей мало, т.е. это совсем не исключает возможности гнездования филинов. Вообще филины гнездятся прямо на земле, особо не утруждая себя созданием подстилки. Их «логово» может находиться в яме, под поваленным деревом, в куче какого-то хвороста, также они любят всевозможные ниши на склонах гор и оврагов. Но бывают и в дуплах, заброшенных постройках. Конечно, они отдают предпочтение безлюдным, труднодоступным местностям, а этого и в непосредственной близости от ЧАЭС предостаточно.
Филин и Она
Вечером, сопровождая очередную экскурсию любопытствующих взрослых и детей, я еще раз покормил Филю. Интересно, что вопреки моим ожиданиям, совенок совсем не отрыгивал погадок. Кто не знает, так это – непереваренные остатки из шерсти, перьев, костей и хитиновых покровов съеденных животных, оформленные в виде продолговатых комочков, которые все хищные птицы периодически срыгивают. Разбирая погадки, не сложно изучить их питание. Так вот, от Фили пока ни одной погадки я так и не дождался: то ли еды было мало, то ли все хорошо переваривалось. А на следующее утро мы привезли ему еще 17 рыжих полевок. Здорово, конечно! Но одно дело, когда совы сами ловят мышей, а другое – когда человек вынужден выкраивать для этого время, чтобы покормить плененную птицу. И хотя даже директор нашей лаборатории считал, что совенка надо оставить в лаборатории и даже стал рассуждать где и как мы будем сооружать просторный вольер, я склонялся к мысли о Киевском зоопарке, тем более, что там были согласны его принять.
В зоопарке, если верить его веб-страничке, жило 7 филинов, кроме того они периодически давали потомство, таким образом были все шансы, что так неудачно было повернувшаяся жизнь чернобыльского совенка в конечном итоге будет продолжаться и не самым худшим образом.
Понимая, что скоро предстоит расставание, нам захотелось извлечь из общения с Филей все, что возможно. Поэтому решили посмотреть, а что будет, если бросить в вольер живую полевку. Я выбрал побольше, пожирнее. Но когда выпускал ее в клетку, Филя, как водится, стал шипеть на меня, щелкать клювом и совсем не заметил, что у него появился сосед. Полевка же, попав на открытое место, первым делом стала искать где бы спрятаться, и, разумеется, ничего лучшего не нашла, как пушистое оперение совенка. Тем более, что он сидел в углу вольера, угрожающе раза в два растопырившись. По-видимому, зверек не сильно его беспокоил, т.к. Филя только следил за нами. Однако, иногда, ему все же что-то казалось («что это у меня там такое?»), он беспокойно поворачивал голову, но ничего не заметив, снова уставлялся на нас.
Так прошло минут 20, полевка лишь слегка вылазила из-под оперения, и вновь пряталась. Это начинало уже надоедать. Не выдержав, я бросил Филе двух мертвых полевок, поди уже проголодался. Вскоре он остановил на них взгляд, минуты две, примеряясь, пошатал головой из стороны в сторону, и, наконец, встал и подошел. Оказавшаяся неприкрытой полевка засуетилась возле сетки, но Филя больше интересовался двумя трупиками и не замечал живого зверька. И только спустя какое-то время, после того как одна полевка была уже проглочена, он с ужасом обнаружил, что в вольере он не один. «С ужасом», потому что иначе это и не опишешь. Филя почти подскочил, растопырил перья, расставил крылья, зашипел и завалился назад. И без того круглые «по пять копеек» глаза почти вылезли: «Кто-то бегал вдоль сетки»… Но, защищая юного хищника, рискну предположить, что это все-таки была реакция охоты, немного смешанная с реакцией обороны, вот только еще слабые ноги и крылья не позволяли достойно выглядеть в глазах развеселившихся людей. Вот тут-то и началось такое светопредставление! Филя без конца бросался (если это так можно назвать) на полевку, но та каждый раз трижды успевала оббежать его по кругу, подпрыгнуть, взобраться на сетку, но в лапы никак не давалась. Иногда он терял ее из поля зрения и замирал в рассеянности, тогда как зверек спокойно переводил дыхание у самых его лап или под хвостом. А потом все повторялось заново. Интересно, что Филя бросался на полевку, только если она была внизу. Если же зверек забирался по сетке наверх, то совенок не предпринимал никаких попыток поймать, а только почти перепуганно следил за ней. Возможно, что инстинктивно он жертву ловит только лапами, а клювом только уже раздирает, либо принимает корм от родителей. В конце-концов мы вообще разуверились, что полевка будет когда-либо поймана, и вышли по делам. Однако, когда минут через 20 вернулись, Филя уже сидел в одиночестве. Молодец, жить будет! После я еще несколько раз бросал ему живых полевок, и Филя неуклюже, вызывая смех и чувство сострадания, долго и безуспешно «гонялся» за едой, но в конечном итоге прижимал их лапой, затем прикусывал клювом и лишь потом, выждав какое-то время глотал. Интересно, что в тот момент, когда он держал полевок в клюве, он пригибался и с подозрением следил за нами из под бровей, словно ожидал, что кто-то может ее у него отнять. В этот момент Филя напоминал мне моего кота с мышью в зубах, разве что не рычит.
Конечно, такое забавное создание можно бы было вполне содержать «для утехи», но в душе я был против этого. Я отдаю предпочтение видеть живность на воле, или хотя бы в достойных условиях. К тому же нам было бы накладно, и без него забот хватает. Директор как раз собирался в Киев и был не против завести Филю в зоопарк. Глядишь, ему там будет веселее. Как бы не было грустно, но час расставания настал. Упаковав совенка в коробку, в которой он только недавно прибыл из Зоны, я уже почти с сожалением его отдавал. Каково ему будет? Увидимся ли потом?.. Переживая, чтобы в дороге дитя не проголодалось, да и кто его знает, когда он попадет в зоопарк, на прощание, на дорожку, я приготовил ему пакетик … с десятком давленных мышей. Так будет надежнее…
…Все написанное выше выплеснулось из меня сразу же после того, как мы расстались с этим чудом природы. Уже позднее узнали, что совенка без проблем довезли до зоопарка. Сотрудники с удовольствием приняли такой неожиданный подарок: они давно мечтали вместо казахстанских филинов заняться разведением филинов украинской популяции. К слову, общая численность наших филинов оценивается всего около 50 гнездящихся пар, вид сильно страдает от человека и сохранился лишь в неприступных горных урочищах, либо в старых дремучих лесах, либо вот на таких мало посещаемых человеком территориях, каковой является и Чернобыльская зона. Как я уже говорил журналисту Владимиру Костенко, по нашим оценкам, в Чернобыльской зоне их может быть до 5-10 пар, во всяком случае, уже о двух парах у нас есть все основания утверждать. А Зона, ой, какая большая и подходящая! Она дана самим Богом, чтобы здесь находили приют такие вот интересные и редкие птицы. Птенец оказался довольно взрослым, по характеру развития оперения его оценили как двухмесячного. Хотел бы обратить на это внимание, т.к. с учетом даты его отлова и большой продолжительности насиживания (до 34-36 суток), самка должна была отложить первые яйца чуть ли не в конце февраля. У филинов развитие растянутое и для того, чтобы встать на крыло ему понадобился бы еще месяц, но ввиду большого возраста Филя уже проявлял заметную склонность к бродяжничеству, за что и пострадал. Орнитологи оценили его состояние как отличное, поскольку совенок питался исключительно естественными полноценными кормами, пусть даже и с радионуклидами. Они также были уверены, что если бы птенца вернули на место в первые же дни после поимки, то скорее всего его бы нашли родители и выкормили. Но, увы, этому совенку было уготовано иное предназначение: он послужит науке и сохранению собственной популяции. Вот так вот, дитя Чернобыльской зоны – в зачатке будущего торжества жизни, гармонии и благоденствия на Земле. Пожелаем же ему в этом успеха!
Автор - Сергей Гащак
P.S. (2 года спустя, из письма):
За общей суетой мы никак не могли попасть в Киевский зоопарк с тех пор как там поселился наш подкидыш. Лишь однажды там побывала моя дочь: видела филинов, но расспросить о них было не у кого. Лишь в июне 2005 я с удивлением узнал, что Филя «не остановился на достигнутом» и поехал дальше – продолжать свой филинский род. В Одессе ему нашли пару. А затем он попал … в Японию! Я искренне рад за него. Конечно, наверное, в природной среде, в Чернобыльской зоне ему было бы тоже неплохо. Но там он был бы один из тех скрытых от человеческих глаз существ, численность которых повсеместно сокращается, а судьба не контролируется. Скажем прямо, это — сложный для наблюдений в природе объект. В условиях зоопарка, где содержание и разведение редких видов – целая наука, филину будет достаточно комфортно. Более того, он может послужить и в деле спасения вида в природных условиях. Так что, можно утверждать, что этому филиненку повезло. Он был первым филином зарегистрированным в Чернобыльской зоне за несколько десятков лет. Он был пойман ни где-нибудь, а прямо возле Чернобыльской станции. Он попал в столичный зоопарк, а потом передан в другой зоопарк для размножения. Я рад за него.
Кстати, в июне 2004 г. среди бела дня там же в районе Чернобыльской станции я спугнул взрослого филина. Он сидел среди коряг лесного бурелома. Лишнее подтверждение того, что филин в Чернобыльской зоне – обычная птица. Возможно, что это был даже родственник нашего филиненка, т.к. дистанция в 3-4 км между точками находок для филина вполне может находиться в пределах одной гнездовой территории.
———————————————————————————
Информация об авторе:
Кандидат биологических наук;
Заместитель директора Международной радиоэкологической лаборатории (Славутич);
Исследователь фауны Чернобыльской зоны отчуждения. Активный популяризатор знаний о состоянии природы отчужденных территорий.
Автор книги о животном мире зоны отчуждения — «Фауна хребетних тварин зони відчуження України»
———————————————————————————
Дополнительную информацию о филинах в чернобыльской зоне, а также о других хидщных птицах обитающих на этой территории, Вы можете найти на старнице «Хищные птицы в зоне отчуждения». Материалы содержат много фото хищных птиц в чернобыльской зоне.
Как хорошо,что для него все хорошо кончилось))